Из книги «Признание в любви»

***

В молитвословии ковыль
склонился к землям Тарханкута,
где настоящее и быль
веков ушедших просто спутать:

всё та же бездна синевы,
прозрачны дали горизонта,
ветров горячечный порыв
и пламя чистое у солнца.

И шёпот ковылей седых
звучит как вечная молитва,
в картинах строгих и простых —
иконописная Таврида.

***
Захмелели октябрь и я
от медовой янтарной кисти,
от ядрёного духа дня
с золотой монограммой листьев.

Породнились мы с ним уже,
примирившись с потерей лета,
с неизбежностью неглиже
погрустневших, озябших веток.

Рассыпает октябрь деньки,
предложив договор поэту:
я о нём напишу стихи —
он расплатится бабьим летом.